Весной, после Дней вулканолога и геолога, по сезону и традиции ограниченный геовулканологический контингент активизируется. Находятся деньги, пишутся программы, издаются приказы, собираются подписи. И – отряд готов к работе! Работы на любом действующем вулкане и около много. Тем более если вулкан это Карымский, за 120 км от Петропавловска, и до него только вертолетом.
Надо посмотреть: и чего, и сколько, и как извергается, и что было извергнуто раньше и сохранилось в не растаявшем пока снегу, проверить визуально и инструментально, как чувствуют себя горячие и холодные источники в окрестностях вулкана, да и вообще посмотреть – все ли природные и технические объекты по-прежнему на своих местах. Ведь, по местным легендам, вулканы иногда не прочь погулять. Как в довоенном детском стихотворении: «...дом уехал в Ленинград на Октябрьский парад». Бывает такое и в наши дни – не так давно с Толстого Мыса, что возле Чапаевки уехали в неизвестном направлении два балка с аппаратурой для прогноза землетрясений. Так что дела у контингента есть.
Немного о кадрах, которые раньше якобы «решали всё». Их (в смысле нас) было 12 человек, как в поэме А. Блока, о которой, кстати, большинство участников экспедиции понятия не имели. Со снегоходом, питанием и прочим – это плотнейшая упаковка вертолета, и он (вертолёт) взлетал с натугой, как бы в раздумье: отказать ли в этот раз или уж в следующий.
Начальник отряда Сергей Ушаков – коренной представитель города Ключи. Родословная Ушаковых, потомственных казаков, уходит в глубь веков, к основанию селения Ключи, которое ощутимо старше Петропавловска. Отец Сергея, Владимир Георгиевич Ушаков, успешно руководит сейсмической службой в Ключах, надежно держит руку с соответствующими приборами на пульсе Земли и без отрыва от основной деятельности выполняет значительную часть работы вулканостанции по слежению за огнедышащими горами. Сергея бремя власти не особенно тяготило. Со всеми предварительными, текущими и последующими хлопотами по организации работ проблем у него не было. Свои главные объекты – озера вулканического происхождения – Сергей не оставлял без внимания и брал с них как бы отчет о прошлом и настоящем состоянии с применением современных методов. Как всегда, не забывал посетить открытый им термальный источник над берегом Карымского озера.
Второй местный житель – Александр Овсянников. Отличается редкими по пышности и закрученности пшеничными усами. Его малая родина – селение Перевесная. Сравнительно недавно, лет 50 с лишним тому назад, это был шумный поселок военизированных строителей-железнодорожников, мобилизованных на соединение западного и восточного берегов Камчатки надежным железнодорожным сообщением, чтобы, в случае чего, быстро создать численный перевес и подавить врага. Там и познакомились молодые будущие родители нашего героя. Сейчас в память о тех веселых временах, кроме большой семьи Овсянниковых с детьми и внуками, сохранился одинокий и непонятный железнодорожный мост на реке Быстрой, что между Малками и Усть-Большерецком. При виде которого снизу некоторым современным сплавщикам вспоминаются слова Маяковского: «Откуда на небесной тверди музыка Верди?». Помимо усов, Александра Овсянникова отличает постоянное движение и что-то делание. Причем, как правило, все, что он делает, необходимо именно сейчас или, на худой конец, в следующее мгновенье. Он – непременный самый активный участник экстремальных посещений действующих вулканов Камчатки и мира.
Кроме него в отряде были ещё два Александра. Первый – известный в институте и далеко за его пределами Сокоренко. Кинофотоспециалист широкого профиля, отлично владеющий всеми видами имеющейся под руками техники и в любой момент готовый сделать приятное (подать руку, пообещать фотографию и др.) женщине, особенно привлекательной.
Второй просто Саша – Маневич. Встающий раньше петухов, но, в отличие от них, без лишнего шума и, соответственно, владеющий уймой необходимых в быту должностей – дровосека, истопника, носильщика, чистильщика овощей и фруктов, будильника…
Самой главной и необходимой в подразделении была красивая и молодая повариха. Без которой жизни и связанной с ней работы просто бы не состоялось. По крайней мере, в таком качестве и количестве. Оригинальность, переходящая местами в исключительность, начиналась у неё с фамилии – Малик. Такую фамилию носил вестовой Дмитрия Донского, геройски павший в Куликовской битве. Будучи из семьи дипработников, наша тогда будущая шеф-повар успела побывать в США и ряде стран из дальнего зарубежья помельче, типа Швеции. Специальность по диплому – геоэкология, которая тоже пока не на каждом шагу встречается. Предыдущее место жительства – Калининград. На Камчатку попала по мужу-пограничнику, окончившему соответствующее училище и направленному на другой конец РФ. До того поварихой не работала и спецкурсов не посещала. Однако справилась успешно без шума и потерь. Между делом сумела провести по заказу полуиностранной компании кой-какие наблюдения и покататься на снегоходе.
Снегоход – особая тема. Там всегда чего-то не хватало (места, времени, ГСМ и др). Главным фильтром при снегоходе состоял видный с любой стороны геодезист Юдин, успешно пользовавшийся этим транспортом для посещения термального источника в 400 м от дома-обсерватории. Приходится отметить, что такую возможность имели не все члены полевого отряда. И кое-кому приходилось пользоваться исключительно своими двоими, что не лучшим образом отражалось на работе, требующей обследования достаточно далеких объектов при тяжелом оборудовании. При вольготно разъезжающем снегоходе это было втройне «приятно» пешеходам с нагрузкой. Юдин в прежние не очень давние времена бывал начальником Карымского отряда и успешно отбраковывал не уважаемых им сотрудников по предполагаемым медпоказателям, а больше по наитию. Года два назад сослуживица по профессии за лихую езду присвоила ему гордое прозвище Шумахер. (Кроме выдающегося немецкого гонщика такую фамилию имел известный русский поэт, а успешные местные автовладельцы не стесняются выставлять это слово на видных местах своих джипов). Тем не менее, Юдин звание воспринял как намек на семитскую составляющую и посчитал себя незаслуженно обиженным.
Между тем, за возможность лихо прокатиться на снегоходе действительно стоит побороться и даже «отшить» нежелательных ездоков. Помните, как у Гоголя: «словно неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит…» Так там всего-то тройка, а в снегоходе этих коней тридцать! А если тебя обнимает, в смысле держится за тебя, сидящая сзади на том же сиденье молодка? Больше-то ей держаться не за что! А если хочешь, чтобы крепче держала, закладываешь соответствующий вираж. И вот уже ощущаешь ты себя не довеском к снегоходу и уж не тем более каким-то там Шумахером. Да ты орел! Демон летящий! В это мгновенье можешь всех послать по адресу. Вот он, кайф! Почище гоголевского! Пусть потом говорят про перерасход ГСМ и какие-то недоработки из-за отсутствия транспорта. Почаще пешечком ходить надо, ученые! Засиделись!
На всех участников не хватает сил и бумаги. Можем лишь отметить, что в отличие от ситуации, описанной А. Блоком в его поэме, для полевого отряда в полузимних условиях при обычном фронте работ и соответствующей программе, 12 человек – явный перебор, и по этой причине происходит переход количества в качество. То есть частичное превращение рабочей группы в тусовку.
С развитием наук о Земле вообще, и о вулканизме в частности, живая или динамическая вулканология с её многочисленными терминами и понятиями становится в понятии тусовки простой и обыденной. И в ней, как в футболе или погоде, легко и просто может ориентироваться каждый. При этом все термины хороши, а если ещё знать номер точки наблюдения и сделать или увидеть хорошую фотографию, то ты уже академик!
Теперь несколько слов о вулкане во время работ. Он временами буквально гудел, как полдюжины реактивных двигателей, и при этом выделял газ, поднимающийся вверх и сливающийся с облаками. Иногда светлый, почти белый, газ заметно темнел из-за примеси пепла – вулканической пыли. Пепел на снегу был заметен в радиусе не менее 20 км от вулкана. На таком расстоянии от вулкана за снежный период с ноября по май выпадает в последние годы не более 100 г мелкого пепла на квадратный метр. У подножья вулканического конуса на отметке 850 м за то же время скапливается порядка 10 – 20 кг на квадратный метр. Кроме мелкого пепла-песка и пыли, из кратера извергались горячие вулканические бомбы размером порядка 0,3 м. Редко больше – встречались и в 1,5-2 м. Ночью бомбы светились. Обычно они взлетали на 100 – 300 м почти вертикально вверх и падали на конус не дальше 150 м от кратера. Иногда, к счастью редко, извергались изрядные, под тысячу тонн, порции вулканических бомб вместе со шлаком и пеплом. Одна из таких порций веером накрыла снег на расстоянии до 1,5 км от кратера вулкана, достигнув тех мест, где специалисты и туристы обычно ходят без боязни.
Подсчеты предыдущих исследователей и автора показали с точностью +- 100 %, что при активном извержении вес приличного выброса составляет 3 тысячи тонн. Для нанесения человеку повреждений, не совместимых с жизнью, камешка весом в 100 граммов, более чем достаточно, если на момент встречи скорость камешка 100 метров в секунду. Для сравнения – револьверная пуля на вылете имеет 220 метров в секунду. Так что вулкан опасен и на расстоянии в 1,5 км.
Извержение Карымского идет с небольшими остановками девятый год и уже успокаивается. Об ослаблении активного извержения свидетельствуют преимущественно парогазовые, а не пепловые выбросы, налет возгонов – вторичных минералов на бомбах, изменение химического состава изверженных пород, снижение концентрации радиогенной составляющей в спонтанных газах термальных источников, уменьшение высоты вулканической постройки. Пока что вулкан, с расположенными в его ближних и дальних окрестностях гейзерами, термальными купальными и нарзанными источниками, действует. И гудит, и пылит. Есть что посмотреть, послушать и понюхать.
А недавно Наталья Малик в совместном докладе озвучила запах, уловленный чутким северокурильским представителем ИВиС Леонидом Котенко от вулкана Эбеко. А незадолго до того заботливый инженер по гражданской обороне города Северо-Курильска Виктор Иванович Кобзев обзавелся специальным прибором – КОЛЕАН-1 (почти Колян), успешно улавливающим запах сероводорода. Так что вулканы иногда ещё и пахнут, если не спят.

Виктор АНДРЕЕВ.
газета "ВЕСТИ" 27.05.05

© Фото С.В. Ушакова, 2005