Белоусов В.И. Первые контакты и сотрудничество с Фаридом

Впервые я обратил внимание на долговязого брюнета с подкупающей добродушием улыбкой в конце 60-х годов  прошлого века. Он нёс за плечами в подъезд дома на Тельмана 2б мешок, в котором явно была значительная куча камней. Это было необычно, и на моё любопытство он охотно ответил, что его интересуют уникальные минералы, которые образуются  на больших глубинах в породах основного и ультраосновного состава (гипербазитах). Поскольку гипербазитовые расплавы прорываются сквозь мощную толщу относительно холодных пород, то они обладают большой энергией, а образованные в них минералы – редки. Он показал мне кулак и сказал, что из такого образца можно получить одно зерно такого минерала, а из большой пробы, указав на мешок, – больше. Он также сказал, что в подвале дома есть дробилка, на которой он обрабатывает свои объёмные пробы.

Больше мы с ним не сталкивались, и я его делами не интересовался. В начале 1972 года, как я приступил к исполнению должности заместителя директора по науке (экспедициям), одним из первых посетителей пришёл Фарид, и рассказал мне, что недавно обнаружил несколько зёрен алмазов в лавах Ичинского вулкана. Это было весьма интересно, так как тогда считалось, что лавы не являются подходящим местом для их образования. Поскольку я занимался проблемами прикладной геотермии, а прикладное значение исследований в Институте вулканологии в то время, в частности, происхождения и поиска полезных ископаемых, почти не просматривалось, то Фарид, как исследователь, настроенный на решение этих проблем, был очень привлекательным. Я попросил его дать мне фото этих кристаллов алмаза. Фотография долго лежала под стеклом на рабочем столе в кабинете замдиректора. При случае я демонстрировал её важным посетителям, хотя не был уверен, что когда-нибудь будет найдено крупное месторождение алмазов на Камчатке.

Только в 1976 году у нас возник взаимный интерес. В этом году произошло сокращение моей должности  в дирекции, но директор С.А. Федотов не хотел отказаться от моей деятельности в дирекции и предложил возглавить лабораторию с исполнением обязанностей заместителя директора по экспедициям. В составе лаборатории было лишь три человека, что казалось не солидным, и мне пришлось принимать усилия для расширения состава, тематики и поля деятельности. У Фарида, после успешной защиты кандидатской диссертации, возникло желание проявить себя, и он предложил мне принять его в лабораторию с условием, что ему надо помочь  в организации обогатительного комплекса для обработки  крупнообъёмных проб почти по полтонны весом. Естественно, рассматривался и вопрос о переводе его на должность старшего научного сотрудника. Интересы наши совпали, и мы начали поиск решения этих проблем.

В первую очередь Фарид решил собрать необходимый материал. Точки отбора проб он пояснил просто. Принёс геологическую карту Камчатки, уже сделанную геологами-производственниками и показал мне несколько зелёных пятен (гипербазиты) на жёлтом фоне (неогеновые образования), по сути, повторив свой предыдущий тезис, что глубинные гипербазиты, обладая высокой пробивной энергией, должны содержать привлекательные минералы, которые могут быть исключительно важными полезными ископаемыми. Мне его доводы показались убедительными. Но такие большие пробы (несколько сот килограммов) надо не только отобрать, но и транспортировать в Петропавловск, а для этого требовались вертолёты в условиях Камчатского бездорожья. Фарид просил для начала 20 тысяч рублей на полевой сезон 1977 года, которые было невозможно выделить. Обычно на полевые работы одного исследователя  в нашем Институте планировалось 3-4 тысячи в год. Мне удалось эту сумму увеличить до 7 тысяч рублей, с предложением кооперироваться с другими заинтересованными коллегами. Фарид решил эту задачу, но в процессе организации вывоза проб вертолётами вошёл в конфликт с заместителём директора Дудченко В.М., который в моё отсутствие (я был в отпуске) занимался эвакуацией полевых отрядов с полевых работ.  От Фарида поступила жалоба в Обком КПСС за срыв важных работ. В это же время Фарид написал заявление о переходе в нашу лабораторию.  Его заявление произвело тревожный эффект в институте. Дудченко В.М. уговорил директора уволить Кутыева Ф.Ш. Я не знал аргументы, приведённые в качестве причины увольнения, но это мог сказаться его якобы неуживчивый характер (он за время пребывания в Институте вулканологии сменил три лаборатории и собирался перейти в четвёртую). Дудченко В.М. показал мне проект приказа с переходом Фарида и категорически требовал, чтобы я отказался от этой затеи. Угрожал разорвать наши давние дружеские отношения. Однако, я уже побывал у Федотова С.А. и рассказал ему о наших планах, одновременно убедив его, что дело стоящее. В это время Фарид уже вплотную подошёл к своему второму важному делу – поиску платины на Камчатке. Я предложил Сергею Александровичу принять Кутыева Ф.Ш. и внимательно выслушать его. Фарида же я проинструктировал, как вести себя при беседе, и посоветовал попросить штатную единицу лаборанта (инженера) для обработки проб. К тому времени он уже договорился с Аникиным Л.П. о переходе его из лаборатории геодезии в нашу лабораторию. Для того, чтобы заинтересовать дирекцию в этих работах, я Фариду посоветовал предложить руководство этими работами Федотову С.А., чтобы уберечься от мести Дудченко В.М. Поход к директору оказался весьма успешным, хотя Сергей Александрович и отказался быть руководителем, а назначил на эту должность Иванова Б.В. – моего преемника на посту заместителя директора по экспедициям. Одновременно был подписан приказ о переходе Фарида и Аникина Л.П. в Лабораторию геологии геотермальных полей.

Далее мы обсудили проблемы, связанные с выбором места строительства обогатительного комплекса. Оказалось, что к этому времени Фарид, разными способами приобрёл дробильное и другое оборудование и  у него были три полевых балка. Для работы требовалась горячая вода для  отопления производственных и жилых помещений и электроснабжение для освещения и работы достаточно энергоёмкого оборудования. Лучшим местом для размещения такой лаборатории были Паратунские термальные источники, на которых имелись скважины, выводившие 80-градусную термальную воду на поверхность. Первое желание было использовать уже освоенную площадку Паратунского геотермального стационара, принадлежавшего Лаборатории гидрогеологии и геотермии, где всё необходимое уже было. Необходимо только доставить туда балки. Однако эта идея не нашла поддержки у заведующего лабораторией Сугробова В.М. и замдиректора по общим вопросам Дудченко В.М. Возражение вызвали предполагаемые «отходы производства». Дружной компанией, возглавляемой Дудченко В.М., мы  поехали на Средне-Паратунские источники, где базировалась Паратунская гидрогеологическая партия Камчатского геологического управления, с намерением уговорить давнего нашего хорошего знакомого начальника этой партии Винокура В.Ф. Он предложил нам  использовать скважину на реке Карымшине вблизи  Верхне-Паратунских термальных источников, бурение которой завершается. Нам очень повезло, так как там ещё находилась буровая установка, и наше оборудование можно было обеспечить электропитанием от генератора на этой буровой. Более того, старшим мастером на этой буровой был Павленко А.В., с которым мы работали на разведке Паужетского геотермального месторождения и были дружны. Винокур В.Ф. дал нам официальное разрешение на присоединение к электрическим и теплофикационным сетям этой буровой, а поскольку разведка на Карымшине заканчивалась и происходила ликвидация буровой, в результате которой списывалось много оборудования, то Павленко А.В. передал нам 1000 м бурильных труб (штанг) и два «тепляка» - помещения буровых станков. Оставалась проблема транспортирования балков Фарида. До посёлка Термального их привезли на трейлере, но до Карымшины заброска производилась тракторами, и в качестве платы был взят один из балков. К балкам подвели отопление и электричество, пока ещё работала буровая, а потом  Кратковский Л.Ф. – главный инженер Камчатского геологического управления, помог приобрести дизельную электростанцию мощностью 30 квт.  Для дробилок вначале хотели приспособить кунги (домики на автомашинах), добытые Кузьминым Ю.Д. «по знакомству» у военных, но в первую  многоснежную зиму они были раздавлены многометровой толщей снега. Фарид используя большой расход термальной воды, который был у скважины, сделал небольшой бассейн для санитарных дел и организовал строительство достаточно большого дома. Круглый лес ему презентовал знакомый начальник СМУ. Распилить лес помог директор судоремонтного завода Камчатского пароходства Зорбиди В.Н. на пилораме этого завода. В буровых тепляках Аникин Л.П. оборудовал дробильное оборудование и электростанцию.

Таким непростым путём была построена лаборатория, в которой можно было обрабатывать каменный материал нужного объёма. Завершающие процедуры производились в комнате Института вулканологии, где имелась тяга.

В начале нашего сотрудничества я пытался прояснить позицию, личные интересы и профессиональные возможности Кутыев Ф.Ш. Поскольку он уже был сложившимся специалистом, со своими целями, то надежды на  привлечение его к специфическим задачам Лаборатории  геологии геотермальных полей, которые были нацелены на изучение геологического строения и происхождение гидротермальных растворов почти не было. Наши интересы могли стыковаться в области  образования минералов гидротермального генезиса. Но и здесь его интерес к изучаемым им объектам был довольно узким. Ему важно было найти уникальный минерал, а теории образования этого минерала не интересовали. Мои попытки заинтересовать его генетическими проблемами рудообразования окончились безрезультатно, так что и здесь тесного взаимодействия в разработке теории минералообразования не получилось. Мне кажется, что он был по своей подготовке и настроениям геологом-поисковиком.

Проявилось это и в подборе  новых кадров. В 1977 году я рекомендовал Фариду оформить заявку в Государственный Комитет по науке и технике СССР с просьбой о выделении финансирования и штатных единиц для работы по алмазной тематике, что он и сделал. Комитет выделил финансирование и 4 штатные единицы Институту вулканологии, из которых директор отдал на нашу лабораторию две. В следующем году, вдохновившись удачей, Фарид подал заявку для выполнения исследований по платине. Пришло финансирование и разрешение на приём 8 штатных единиц. На лабораторию пришлось 4 персоны. Таким образом, у Фарида под руководством оказалось 7 сотрудников. Он пригласил людей на должности исполнителей – инженеров и лаборантов, которые имели опыт работы в геологических партиях.

<< Страница 1 2 3 4 >>